— По крайней мере так нам сообщили. Как обычно, причина заболевания неизвестна.

— Но вы сказали, что его укусила обезьяна?

— Да, однако мы никогда её не найдём. До сих пор это никому не удавалось.

— Это действительно столь смертельное заболевание? — спросил Альтман, не в силах удержаться от того, чтобы не вступить в разговор.

— Сэр, по официальным данным процент смертности у заболевших Эболой достигает восьмидесяти. Или давайте выразим это по-другому. Если вы сейчас достанете пистолет и выстрелите мне в грудь — прямо сюда, — шансы выжить у меня выше, чем у человека, подхватившего этот крошечный вирус. — Александер намазал маслом булочку и вспомнил, как ему пришлось навестить вдову Вестфаля. У него едва не пропал аппетит. — Пожалуй, намного выше, принимая во внимание квалификацию хирургов, работающих у нас в Холстеде. У вас куда больше шансов выжить при заболевании лейкемией или лимфомой. Вот при заболевании СПИДом шансы меньше, но и при нём вы проживёте в среднем лет десять. Подхватив вирус Эбола, вы умрёте через десять дней. Я не знаю более смертельного заболевания.

Глава 11

Обезьяны

Райан все писал сам — и две опубликованные книги по морской истории, и несчётное число докладов для ЦРУ. Сейчас ему казалось, что это было когда-то в какой-то прошлой жизни, заново пережитой им на кушетке гипнотизёра. Сначала он сидел за пишущей машинкой, а потом за персональными компьютерами. Сам процесс написания ему никогда не нравился — это казалось очень трудным, однако он любил одиночество, связанное с работой, когда он замыкался в собственном интеллектуальном мирке, где ему никто не мешал, не прерывал хода мыслей, позволяя отшлифовать их и довести до желаемого уровня. Таким образом, это всегда были его собственные мысли, и при выражении этих мыслей сохранялись их целостность и чистота.

Теперь этому пришёл конец.

Главным спичрайтером [31] президента была Кэлли Уэстон — невысокая изящная блондинка, подобно волшебнице играющая словами. Как и многие служащие, составляющие огромный персонал Белого дома, она появилась здесь во времена президентства Фаулера и осталась после его ухода.

— Вам не понравился мой текст вашего выступления в соборе? — приступила она прямо к делу.

— Если говорить честно, я просто решил, что нужно сказать что-то другое, — произнёс Джек и только теперь понял, что оправдывается перед человеком, которого почти не знает.

— Я просто плакала из-за этого. — Она сделала эффектную паузу, глядя прямо ему в глаза немигающим взглядом ядовитой змеи, явно стараясь понять его. — Вы не такой, как все.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать — вас нужно понять, господин президент. Президент Фаулер поручал мне писать его речи так, чтобы в них звучали человеческие чувства — сам-то он, бедняга, был холодным и скучным человеком. Президент Дарлинг оставил меня на этой должности, поскольку не смог найти никого лучше. Я всё время воюю с членами президентской администрации, работающими по другую сторону улицы. Они любят редактировать мою работу, а мне не нравится, когда этим занимаются бездельники. Мы непрерывно ссоримся. Арни всегда становится на мою сторону, потому что я училась в школе вместе с его любимой племянницей, к тому же я делаю свою работу лучше других. Зато я причиняю вашим сотрудникам наибольшее количество неприятностей. Мне хотелось, чтобы вы знали об этом. — Это было хорошим объяснением, но не относилось к делу.

— Почему вы считаете меня не таким, как остальные? — спросил Джек.

— Вы говорите то, о чём действительно думаете, вместо того чтобы говорить то, что, по вашему мнению, хочется услышать людям. Писать для вас будет непросто. Теперь я не смогу окунать перо в ту же самую чернильницу. Мне придётся научиться писать так, как я писала раньше, а не так, как пишу за плату. Кроме того, придётся учиться писать так, как вы говорите. Это будет трудно, — сказала она, готовясь принять вызов.

— Понятно. — Поскольку мисс Уэстон не была членом внутреннего круга людей, близких к президенту, Андреа Прайс находилась в кабинете, она стояла, опершись плечом о стену (она предпочла бы стоять в углу, но в Овальном кабинете углов не было), и бесстрастно наблюдала за происходящим — или пыталась сохранять бесстрастие. Райан уже начал понимать язык её поз и движений. Прайс явно была не расположена к Уэстон. Интересно, почему? — подумал он.

— Посмотрим. Что вы сможете написать для меня за пару часов?

— Сэр, это зависит от того, что вы хотите сказать, — заметила спичрайтер.

Райан в нескольких коротких фразах изложил основное содержание своего предстоящего выступления. Уэстон не делала записей. Она просто выслушала его, словно впитав его слова, улыбнулась и заговорила снова:

— Они уничтожат вас. Знайте это. Может быть, Арни ещё не сообщил вам, может быть, ни один из сотрудников не решился сказать вам об этом и никогда не скажет, но именно это ждёт вас.

Услышав реплику спичрайтера, Прайс отпрянула от стены, теперь её тело находилось в вертикальном положении.

— Почему вы считаете, что я хочу остаться здесь?

— Извините меня, — недоуменно моргнула мисс Уэстон. — Вообще-то я не привыкла к такому ходу мыслей.

— Такой разговор может быть интересным, но я…

— Позавчера я прочла одну из ваших книг. Вы не слишком хорошо излагаете свои мысли — не слишком элегантно, но это мнение специалиста, — однако говорите чётко и ясно. Вот почему мне пришлось вернуться к моему прежнему риторическому стилю, чтобы он звучал, как у вас. Короткие предложения. Правильное, хорошее построение фраз. Думаю, вы учились в католическом колледже. Вы не обманываете людей, говорите прямо и честно. — Она улыбнулась. — Сколько времени должно длиться ваше выступление?

— Будем считать, что пятнадцать минут.

— Вернусь через три часа, — пообещала Уэстон и встала. Райан кивнул, женщина повернулась и вышла из кабинета. Президент посмотрел на Прайс.

— Говорите, в чём дело, — приказал он.

— Она причиняет всем нам кучу неприятностей. В прошлом году вдруг напала на младшего сотрудника аппарата. Охраннику пришлось разнимать их.

— Из-за чего произошла ссора?

— Сотрудник непристойно отозвался об одной из речей, написанных ею, и сделал нелестное замечание относительно её родословной. Его уволили на следующий день. Невелика потеря, — закончила Прайс. — Но эта Уэстон — высокомерная примадонна. Она не должна была так разговаривать с вами.

— А если она права?

— Сэр, это не моё дело, но такие…

— Так права она или нет?

— Вы не похожи на других, господин президент. — Прайс не объяснила, хорошо это или плохо, и Райан не спросил об этом. К тому же у него было немало дел. Он поднял трубку телефона и услышал голос секретаря.

— Вы можете соединить меня с Джорджем Уинстоном из «Коламбус групп»?

— Да, господин президент, сейчас я найду его. — Секретарь не помнила номер телефона Уинстона, поэтому сняла трубку и вызвала отдел информации и связи. Дежурный старшина сейчас же отыскал номер в своей картотеке и прочитал его вслух. Секунду спустя он посмотрел на сидящего рядом сержанта морской пехоты и протянул руку. Сержант пошарил в кармане, достал четыре монеты по двадцать пять центов и передал их ухмыляющемуся старшине.

— Господин президент, мистер Уинстон на проводе, — послышался голос секретаря по интеркому.

— Джордж?

— Да, сэр.

— Ты не мог бы немедленно приехать ко мне?

— Джек — то есть, господин президент, я стараюсь навести порядок в своём инвестиционном фонде и…

— Прошу тебя немедленно приехать, — настоятельно повторил президент.

Уинстон задумался. Команда его «гольфстрима» не была предупреждена о вылете сегодня. Если ехать в аэропорт Ньюарка…

— Приеду следующим поездом.

— Сообщи, каким именно. Тебя встретят на вокзале.

— О'кей, но сразу хочу сказать, что не смогу…