— Вот теперь я понял! — Райан округлил глаза в притворном удивлении. — Мне нужно говорить так, чтобы все чувствовали себя оскорблёнными, — и тогда меня полюбят.

Арни поморщился.

— И учти, что всякий раз, когда тебе захочется пошутить, твоя шутка непременно кого-нибудь оскорбит. Почему? Да потому, что юмор кому-нибудь всегда кажется жестоким, и к тому же есть люди, у которых вообще отсутствует чувство юмора.

— Иными словами, всегда найдутся те, кто хотят сорвать злость на ком-нибудь, а я для них самая подходящая цель.

— Я ведь говорил, что ты быстро учишься, — мрачно кивнул глава администрации. Слова президента вызвали у него беспокойство.

— На Диего-Гарсия у нас находятся транспортные суда, — сказал Джексон, указывая на соответствующую точку на карте.

— Сколько их там? — спросил Бретано.

— Мы только что перестроили ТОС…

— Что это такое? — прервал его министр обороны.

— Таблица организации и снаряжения, — пояснил генерал Майкл Мур. Он занимал должность начальника штаба армии США. Во время войны в Персидском заливе генерал командовал бригадой Первой бронетанковой дивизии. — На них можно погрузить чуть больше бригады, полной бригады тяжёлой пехоты вместе со снаряжением и запасами, рассчитанными на месяц боевых операций. Кроме того, у нас есть снаряжение в Саудовской Аравии. Оно практически совершенно новое — тяжёлые танки М1А2, боевые машины пехоты «брэдли», бронетранспортёры, ракетные установки. Новые артиллерийские установки на гусеничном ходу будут отправлены через три месяца. Саудовская Аравия, — добавил он, — помогает нам финансировать хранение. Часть оборудования, строго говоря, принадлежит им, считается резервом армии, но мы обеспечиваем техническое обслуживание, и все, что от нас требуется, это перебросить на самолётах наш персонал, они откроют ворота складов и выкатят все это наружу.

— Какая часть будет переброшена туда первой, если саудовцы обратятся с просьбой о помощи?

— Всё зависит от ситуации, — ответил Джексон. — Скорее всего первой частью, переброшенной в Саудовскую Аравию, станет один из моторизованных полков. Если возникнет ситуация, не терпящая отлагательства, мы можем перебросить по воздуху личный состав Десятого моторизованного полка, находящегося в пустыне Негев. Это можно осуществить за сутки. Для боевых действий — Третий моторизованный полк из Техаса или Второй из Луизианы.

— Моторизованный полк, господин министр, представляет собой полностью укомплектованную, хорошо сбалансированную воинскую часть силой в бригаду. Это мощная сила, обладающая превосходным вооружением. Полк вполне может постоять за себя, и противник серьёзно задумается, прежде чем вступить с ним в бой, — объяснил Мики Мур и добавил:

— Перед тем, однако, как развернуть такой полк для длительного пребывания, ему понадобится батальон боевой поддержки — подразделение, занимающееся снабжением и ремонтом.

— У нас все ещё находится авианосец в Индийском океане — сейчас он стрит у Диего-Гарсии вместе с остальными кораблями боевой группы, чтобы личный состав мог побывать на берегу, — заметил Джексон. Он знал, что моряки теперь разгуливают по всему атоллу, но это был уже другой вопрос. По крайней мере, они могут выпить пару бутылок пива, размяться и поиграть в софтбол [78] . — Кроме того, у нас есть авиакрыло истребителей F-16, почти полное авиакрыло, в пустыне Негев, что является частью нашей гарантии безопасности Израиля. Это авиакрыло и Десятый моторизованный полк составляют немалую силу. Их задача вести совместные учения с силами обороны Израиля, и потому они всё время в деле.

— Солдаты любят учения, господин министр. Это гораздо интересней, чем сидеть без дела, — добавил генерал Мур.

— Мне понадобится побывать там и посмотреть на снаряжение, — заметил Бретано. — Как только закончу с бюджетом — по крайней мере, с начальной его стадией. Судя по тому, что вы говорите, джентльмены, мне кажется, что у нас недостаточно мощные силы.

— Это верно, сэр, — согласился Джексон. — С ними нельзя вести войну, но их может оказаться достаточно, чтобы не допустить её начала, если дойдёт до того.

— Будет ли новая война в Персидском заливе? — спросил Том Доннер.

— Не вижу причины для этого, — ответил президент. Самым трудным было следить за голосом. Ответ был уклончивым, но голос его должен звучать уверенно и твёрдо. Это была ещё одна форма лжи, поскольку правда могла коренным образом изменить ситуацию. Такой стала форма «манёвра» — игры столь фальшивой и искусственной, что она превратилась в нечто, напоминающее международную реальность. При ней говорили то, что не было правдой, для того чтобы защитить правду. Черчилль однажды сказал: «… во время, войны правда становится настолько драгоценным товаром, что нуждается во лжи в качестве телохранителей». Но в мирное время?

— Однако наши отношения с Ираном и Ираком не были дружественными длительное время.

— Прошлое остаётся в прошлом, Том. Мы не можем его изменить, зато можем извлечь из него урок. Нет причины, по которой между Америкой и странами этого региона должна сохраняться вражда. Почему нам нужно оставаться врагами? — риторически спросил президент.

— Значит, мы вступим в переговоры с Объединённой Исламской Республикой? — не успокоился Доннер.

— Мы всегда готовы вести переговоры, особенно с целью установления дружеских отношений. Регион Персидского залива имеет огромное значение для всего мира. В интересах всех стран сохранить мир и спокойствие в этом регионе. Там было достаточно войн. Иран и Ирак воевали друг с другом в течение скольких лет? — восьми, причём война причинила колоссальный урон обеим странам и стоила неисчислимых жизней. Далее, возьмите множество конфликтов между Израилем и его соседями. Все, на этом следует поставить точку. Теперь мы наблюдаем за рождением новой страны. Ей предстоит сделать очень много. Её граждане нуждаются во многом, но, к счастью, у этой новой страны достаточно ресурсов, чтобы удовлетворить эти нужды. Мы желаем им счастья. Если мы сможем помочь им, то придём на помощь. Америка всегда готова протянуть руку дружбы.

Наступил короткий перерыв, означающий, по-видимому, время рекламного блока. Интервью будет показано по телевидению сегодня вечером, в девять часов. Затем Доннер повернулся к своему коллеге, Джону Пламеру, которому предстояло задавать вопросы во время следующего отрезка беседы с президентом.

— Вам нравится быть президентом?

— Я постоянно говорю себе, что не был выбран президентом, а меня приговорили к этой должности, — Райан наклонил голову и улыбнулся. — Хотите, чтобы я дал честный ответ? Мне приходится трудиться с утра до позднего вечера, занимаясь утомительной работой, причём она намного труднее, чем я предполагал раньше, зато мне здорово повезло. Арни ван Дамм прямо-таки гениальный организатор, а персонал Белого дома состоит из превосходно подготовленных людей. Я получаю десятки тысяч писем от людей за пределами кольцевого шоссе, опоясывающего Вашингтон, и в них содержатся слова поддержки и пожелания удачи. Мне хотелось бы воспользоваться предоставившейся возможностью, чтобы поблагодарить их и сказать, что из этих писем я черпаю силы.

— Мистер Райан. — Джек сделал вывод, что его научная степень доктора больше не имеет значения, — какие перемены вы намереваетесь ввести? — задал следующий вопрос Пламер.

— Джон, это зависит от того, что вы имеете в виду под словом «перемены». Моя главная задача заключается в том, чтобы правительство функционировало эффективно. Таким образом, правильнее было бы говорить не о переменах, а о восстановлении. Именно к этому я и стремлюсь. У нас по-прежнему нет Конгресса и не будет, пока не состоятся выборы в палату представителей, так что я не могу представить Конгрессу бюджет на будущий год. Я постарался подобрать хороших специалистов на основные посты в кабинете министров. Их работа заключается в том, чтобы успешно руководить своими министерствами.