Глава 39

Лицом к лицу

Перелёт через Атлантический океан прошёл спокойно. VC-20B больше походил на маленький авиалайнер, чем на реактивный самолёт, в котором путешествуют бизнесмены, а лётчики ВВС, которые казались Кларку такими молодыми, что им впору сдавать экзамены на право вождения автомобиля, управляли самолётом уверенно и спокойно. Маленький авиалайнер начал спуск в темноту европейской ночи и совершил посадку на военной авиабазе к западу от Парижа.

Там не было церемонии встречи как таковой, но Адлер был государственным чиновником министерского ранга, и его полагалось встретить даже при секретной миссии. В данном случае, как только стихли двигатели, к самолёту подошёл высокопоставленный представитель Министерства иностранных дел. Спустившись по трапу, Адлер сразу узнал его.

— Клод!

— Здравствуй, Скотт. Поздравляю тебя с повышением, дружище! — Из уважения к американским обычаям поцелуев не последовало.

Кларк и Чавез оглянулись вокруг в поисках опасности, угрожающей государственному секретарю. На огромном поле аэродрома они увидели только французских солдат с оружием в руках — или это были полицейские, с такого расстояния трудно определить, — окруживших кольцом прибывший VC-20B. У европейцев привычка демонстрировать автоматы даже на городских улицах. Возможно, подумал Джон, это сдерживающе действует на уличных хулиганов, но всё-таки кажется излишне устрашающим. Впрочем, Кларк с Чавезом не ожидали особой опасности во Франции, и скоро их мнение подтвердилось. Адлер и его французский друг сели в правительственный лимузин, Кларк и Чавез разместились в автомобиле сопровождения. Экипаж самолёта отправился на отдых, который полагался после длительного перелёта, — на языке военных лётчиков это означало, что они получат возможность выпить несколько стаканов со своими французскими коллегами.

— Сейчас мы отправимся в зал ожидания, — объяснил полковник ВВС Франции, сидящий в машине вместе с Кларком и Чавезом. — Самолёт будет готов через несколько минут. Может быть, вы хотите освежиться?

— Merci, mon commandant [87] , — ответил Динг. Действительно, подумал он, эти французы знают, что такое гостеприимство.

— Мы благодарны за то, что вы помогли организовать эту встречу, — сказал Адлер своему другу. В прошлом оба одновременно служили советниками в дипломатических представительствах сначала в Москве, а затем в Претории и не раз выполняли задания своих правительств, требующие крайне осторожного и обдуманного подхода.

— Не стоит благодарности, Скотт. — Клоду понадобилось немало усилий, чтобы достигнуть желаемого, но дипломаты и разговаривают как дипломаты, даже когда этого не требуется. Когда-то Клод помог Адлеру осуществить процедуру развода, причём сделал это чисто по-французски — он говорил, не закрывая рта, словно при заключении соглашения между странами. С тех пор этот случай стал едва ли не шуткой между ними. — Наш посол сообщает, что Дарейи готов прислушаться к разумным предложениям.

— И в чём они могут состоять? — спросил своего коллегу государственный секретарь. Они подъехали к офицерскому клубу авиабазы и через минуту расположились в уединённой комнате рядом с рестораном за бутылкой розового «божоле». — Как ты оцениваешь ситуацию, Клод? Каковы, на ваш взгляд, намерения Дарейи?

Французский дипломат пожал плечами. Этот жест был таким же характерно французским, как вино на столе. Клод разлил «божоле» по бокалам, и они торжественно подняли их. Вино было превосходным даже по высочайшим стандартам французской дипломатической службы. Затем пришло время говорить о деле.

— У нас нет определённого мнения. Мы озабочены смертью туркменского премьера.

— А разве смерть президента Ирака не вызывает у вас вопросов?

— Не думаю, чтобы кто-то сомневался в её причинах. Скорее всего это следствие длительной вражды между двумя странами.

— Не уверен. — Адлер сделал ещё один глоток из бокала. — Клод, ты по-прежнему лучший знаток вин из всех, кого я знаю. Итак, о чём он сейчас думает?

— По-видимому, о многом. У него не все благополучно внутри страны — вы, американцы, не проявляете должного интереса к внутренним проблемам Ирана. Население волнуется, хотя сейчас, после того как он завоевал Ирак, эта проблема временно отошла на второй план. По нашему мнению, прежде чем идти дальше, он займётся консолидацией Объединённой Исламской Республики. Мы также считаем, что эта процедура может оказаться ему не по силам. Мы не теряем надежды. Скотт, что крайний фундаментализм его режима со временем станет более умеренным, причём не в очень далёком будущем. Сейчас уже не восьмой век, даже в том регионе земного шара.

Адлер задумался, затем кивнул.

— Надеюсь, ты прав. Этот человек всегда внушал мне опасения.

— Все люди смертны. Ему семьдесят два года, и он много работает. Впрочем, мы будем следить за ним, правда? Если он предпримет какие-то агрессивные действия, мы остановим его совместными усилиями, как делали это в прошлом. Мы обсуждали эту проблему с саудовцами. Они проявляют признаки беспокойства, но не больше. Наша оценка ситуации совпадает с их позицией. Мы советуем вам отнестись к нему без предубеждений.

Клод может быть прав, подумал Адлер. Дарейи действительно стар, а консолидация управления только что присоединённой страной потребует немало сил и времени. Более того, самый простой способ умиротворения враждебной страны, если у вас достаточно терпения, заключается в том, чтобы хорошо относиться к этим ублюдкам. Надо постепенно развивать торговые отношения, посылать туда журналистов, добиться приёма передач Си-эн-эн, демонстрировать американские фильмы в местных кинотеатрах — это может творить чудеса. Конечно, если у вас хватает терпения и времени. В американских университетах учатся много иранских юношей. Для Америки это самый эффективный способ изменить ситуацию внутри ОИР. Проблема, однако, заключается в том, что и Дарейи знает об этом. А теперь он, Скотт Адлер, назначен на пост государственного секретаря, хотя никогда не рассчитывал подняться так высоко в правительственной иерархии, и от него ждут ответа на вопросы. Впрочем, он достаточно хорошо знаком с историей дипломатии и знает, как поступать дальше.

— Я выслушаю, что он скажет. В конце концов, мы не стремимся создавать себе новых врагов, Клод, ты ведь понимаешь это.

— D'accord [88] . — Француз подлил Адлеру вина. — К сожалению, ты не найдёшь ничего подобного в Тегеране.

— Во время работы я ограничиваю себя двумя бокалами.

— На самолёте, который доставит тебя в Тегеран, отличный экипаж, — заверил Клод американского госсекретаря. — Эти пилоты летают с нашими министрами.

— Разве когда-нибудь вас можно было упрекнуть в недостатке гостеприимства?

Кларк и Чавез пили «перрье», который был здесь дешевле, чем в Америке, хотя лимоны, наверно, стоили столько же.

— Как дела в Вашингтоне? — спросил французский коллега, стараясь развлечь их разговором или хотя бы создать такое впечатление.

— Как ни странно, в стране поразительно спокойная обстановка. Может быть, положительную роль сыграло то, что правительство не проявляет особой активности, — сказал Джон, стараясь уйти от ответа.

— А все эти разговоры о вашем президенте и его авантюрах?

— Мне кажется, что все это скорее взято из кино. — Лицо Дин-га выражало предельную откровенность.

— Значит, он украл русскую подлодку? В одиночку? — усмехнулся Джон. — Интересно, кто мог придумать такое?

— Но ведь в Америке находится глава русского шпионского ведомства, — возразил француз. — Я видел его по телевидению.

— Да, конечно, готов поспорить, что мы заплатили ему колоссальные деньги, чтобы он перебрался к нам.

— Наверно, хочет написать книгу и получить ещё больше, — засмеялся Чавез. — И этот сукин сын наверняка их получит. Послушайте, mon ami [89] , мы всего лишь рабочие пчелы, рядовые охранники, понимаете?